Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 4 (66) за 2023 г.
От редакции.
После смерти нашего выпускающего редактора Александра Игоревича Бухарова было решено продолжить цикл его статей «Философия войны». За это взялись наши хорошие друзья Григорий Александрович Никоноров и Игорь Стефанович Родионов, за что им огромное спасибо! Созданный ими цикл статей (а публикации еще продолжаются) охватывает весь период существования русского государства, и концентрируется именно на России, её истории, её философии и конечно её души.
Цикл статей «Философия войны», написанный Александром Бухаровым можно прочитать здесь: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4.
Григорий Никоноров, Игорь Родионов
В отличии от западной философии, в период формирования которой чеко сложилась ее структура, основные направления и школы, русская философская мысль не углублялась в проблемы субстанции (поиска первоначала мира) и онтологии, не занималась разработкой законов формальной логики. Особенностью русской философии являлась ее тесная связь с основной формой общественного сознания с момента создания объединенного Древнерусского государства — религией в форме православного христианства. Второй особенностью было отражение в философских воззрениях авторов той эпохи социально-экономических и политических проблем, которые определяли жизнь русского государства того периода.
Памяти Александра Бухарова
С момента своего формирования и переносом столицы из Новгорода в Киев в 882 году объединенное Древнерусское государство западных и восточных славян (Киевская Русь) и столкнулось с двумя основными проблемами. От их решения зависела судьба как самой Киевской Руси, так и племенных союзов славян, составляющих его население.
Первая — это борьба за выживаемость, связанная с бесконечными нашествиями иноплеменников, которые накатывались волнами на границы Киевской Руси, в основном с южного направления (половцы, печенеги, хазары). С северо-восточного направления киевских и удельных князей тревожили грабительские набеги беспокойных варягов (викингов).
Вторая — опасность сепаратной борьбы между князьями, которые, несмотря на принятие христианства при равноапостольном князе Владимире, в борьбе за власть не щадили ни знать, ни смердов. Причем крещеные князья творили по отношению к простым общинникам зверства, не уступающие по жестокости тем, которые творили иноплеменники (поганые) с целью подорвать экономическое положение конкурентов. Поэтому социально-политическая обстановка в период феодальных войн (после смерти каждого Великого князя с целью удержания или передела собственности) и между ними была далеко не лубочной, описанной в былинах. Как только слабела власть киевского князя, тут же поднимала голову оппозиция, целью которой было обособление вплоть до выхода из состава единого Древнерусского государства. Более всего на ниве «сепаратизма» потрудились боярские республики, где, по сравнению с княжескими монархиями, реальной властью обладали «золотые пояса» (олигархи), о чем свидетельствует печальный опыт «демократии» Новгорода с его вечевым (столь любимым либералами) правлением. Сутью «вечевого» правления была единоличная власть олигархов (лучших людей), которые сумели в период ослабления центральной власти добиться права заключать ряд (договор) на согласование кандидатуры князя (как правило, старшего сына киевского князя) в качестве посадника (а то и вовсе только нанятого военного специалиста с функцией охраны и обороны, но не вмешательства в политические дела Господина Великого Новгорода). А чтобы князь правильно понимал свое место в политической системе Новгорода, дружина новгородского архиепископа (отвечал за внешние сношения) была по численности больше княжеской (на всякий случай).
«Работа с избирателем» в Новгороде, Пскове, Смоленске (в отдельные периоды) ничем не отличалась от нынешней «демократической процедуры», когда на «всенародном голосовании» (голосовали криком, а не поднятием рук) простые новгородцы (псковичи и др.) принимали к исполнению проекты законов, подготовленных олигархами («золотыми поясами»), а перед сбором на вечевой площади с электоратом, как водится, работали (вокруг вечевой площади в Новгороде находились питейные лавки).
Именно поэтому русская философская мысль того периода поднимала проблемы, связанные не с познанием окружающего мира и разработкой философских воззрений на его устройство, а с социально-политическим устройством общества, обязанностями военно-политического руководства (в лице князей) по отношению к подготовке государства к отражению внешних и внутренних угроз (связанных с междоусобной борьбой за власть), так как простому народу гораздо лучше живется в государстве с твердой государственной властью и четкими законами, которые «работают» на всей территории государства. Эти очевидные положения были совершенно ясны для церкви (которой гораздо проще существовать в централизованном, богатом и сильном в военном плане государстве) и простого народа, но не всегда разделялись претендентами на киевский престол, которые своей борьбой за власть ослабляли Киевскую Русь, чем незамедлительно пользовались соседи.
Первые сочинения, собственно, философского плана писались духовенством (как образованным сословием). Первый митрополит из русских, Илларион (до него всеми назначенцами на русскую епархию были греки), в своем произведении «Слово о Законе и Благодати» с точки зрения византийского православия резко критикует ветхозаветный иудаизм (закон). В произведении Иллариона прослеживается политический контекст (большой проблемой Киевской Руси было иудейское государство в среднем течении Волги — Хазарский каганат). Фактически Илларион обосновал необходимость уничтожения опасного геополитического образования (особенностью политического устройства которого было то, что верхушка государства была иудейская, а основная часть населения языческая), что воплотил в действительность Святослав и освободил волжский торговый путь, до этого недоступный для славян.
Апогея своего могущества Киевская Русь достигла при сыне Владимира — Ярославе Мудром (он знал несколько языков, и породниться с ним считали за честь европейские государи), до которого сохранялся лестничный порядок наследования княжеской власти (предусматривавший переход сыновей Великого князя со «стола на стол», в том числе в ущерб родственникам, после того, как в столице освобождался княжеский трон, что провоцировало неизбежную феодальную войну с теми князьями, кому «свободного» княжества не доставалось). Однако начало феодальному распаду Киевской Руси положил именно он, разделив Русь перед смертью между своими сыновьями. После смерти Ярослава Мудрого Русь еще некоторое время сохраняла единство, но в уделах, доставшихся его сыновьям, когда отменено было право перехода (съезд князей в г. Любеч в 1097 г.), продолжался процесс дробления (так как у каждого сына были свои сыновья).
Понимая опасность этого процесса, один из сыновей Ярослава Владимир Мономах оставил своим детям знаменитое «Поучение» (включенное в лаврентьевский список Повести временных лет). Эти простые правила можно отнести не только к князьям того периода как к военным руководителям, но и ко всем, кто способен их вместить и соотнести с нынешней реальностью. «Паче всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу, все это (что мы имеем), не наше, а Божие, что поручено нам на не много дней…». Это имеет отношение и к политической власти, и к обязанности сохранять в военном отношении землю, доставшуюся от предков. Далее Мономах пишет: «На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью, сторожей сами собирайте и ночью, расставив охрану со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано, оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености человек погибает. Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, оттого душа погибает и тело…». Совершенно не случайно в части Наставления по военному делу Мономах упоминает о духовных основаниях, что совершенно немыслимо для западной философии (где война всегда была связана с наживой (чем больше, тем лучше), пьянством, насилием и т. д, что считалось неотъемлемым атрибутом войны).
Совершенно необычно для западной философской мысли (к тому времени католической), вобравшей в себя больше от принципа «талиона» (око за око и зуб за зуб), чем от первоначального византийского варианта христианства (от которого католики в XI в. ушли в раскол) звучит письмо к политическому противнику Олегу Святославичу с просьбой о примирении в бесконечной междоусобной войне ради установления мира в русской земле (несмотря на то, что в этом противоборстве были убиты сыновья Мономаха и Олега).
«Дивно ли, если муж пал на войне? Умирали так и лучшие из предков наших. Но не следовало ему искать чужого и меня в позор и печаль вводить. Подучили ведь его слуги, чтобы себе чего-нибудь добыть, а для него добыли зла… Не враг я тебе, не мститель. Не хотел я видеть крови твоей… Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле…»
Призывом к объединению русских князей в период сепаратного распада Древнерусского государства и приближающейся к южным границам Руси новой грозной опасности — нашествия монголов являются произведения древнерусской литературы Моление Даниила Заточника и Слово о полку Игореве, которые были посвящены разгрому союзной русско-половецкой рати монголо-татарскими туменами в битве на реке Калке в 1223 г. Союзники русских князей — половцы (с ханами которых некоторые из них породнились) обратились за помощью к Мстиславу Киевскому за защитой. Мстислав, несмотря на то, что к нему прибыли монгольские послы с просьбой не вмешиваться в конфликт половцев и монголов, принял решение убить послов (что являлось нарушением обычного права того времени и монгольской «Яссы» — свода законов). После чего объединенное русско-половецкое войско под командованием трех Мстиславов (Киевского, Черниговского и Торопецкого) вышло в поход в степь, где их застало затмение (нехорошее предзнаменование) и повстречалось с передовыми отрядами монголо-татар на р. Калка. В результате отсутствия единого командования (не договорившись, кто будет главным) два Мстислава с половцами переправились через реку и вступили в бой, а третий поставил укрепленный лагерь на другом берегу. В разгар сражения половцы предсказуемо перешли на сторону сильнейшего противника и оставшимся на другом берегу русским воинам пришлось наблюдать жестокий разгром русского войска (сумел отбиться и прорваться из окружения только Смоленский полк). Переправившись через Калку, татары окружили укрепленный лагерь и через некоторое время предложили воинам Мстислава сдаться. Забыв о том, как в Киеве поступили с татарскими послами, русские сложили оружие и были изрублены, а на оставшихся в живых положили помост и трое суток пировали, отмечая победу (впоследствии в опере «Князь Игорь» эта сцена была отражена композитором Бородиным в сцене половецких плясок).
Через пятнадцать лет к границам ослабленного феодальным распадом и отсутствием войска, не вернувшегося с половецких степей, подошли воины Батыя и нанесли первый удар по Рязани в 1237 году. Так и не вынесшие уроков из феодальных распрей и разгрома на р. Калка, русские князья предпочли не объединится и дать бой, а встречать татар на границах своих княжеств или оборонятся в городах, которые татары (обзаведясь осадной техникой и военными специалистами) после покорения Китая брали один за другим.
Дорого обошлось Русской земле политическое тщеславие, несмотря на массовый героизм воинов (оборона Козельска и подвиг дружинников Евпатия Коловрата) и простого населения, которое либо уничтожалось, либо уводилось в полон). Северо-Восточная Русь была разгромлена (в 1240 г. пал Киев и пришел в такое запустение, что, по словам летописи, «… улицы его заросли, и на них поселились волки..»), уцелевшее население ушло на север (в Вологодский край, где и записывали в дальнейшем древнерусские былины о Киевской Руси). Северо-Восточная Русь вошла почти на триста лет в состав Золотой Орды, и в ее храмах молились за «царя Ордынского», как за своего господина, а на подконтрольных территориях была установлена баскакская система управления (где при каждом князе находился баскак — представитель хана, следивший за действиями князя).
Периодически князья должны были подтверждать право на княжение (владение ярлыком на правление) с выездом на отчет к хану (иногда из Орды они не возвращались).
Северо-Западная Русь продолжительное время оставалась свободной, но столкнулась с экспансией католического мира, когда под прикрытием борьбы с «византийской православной ересью» на нее напали военные католические ордена. Возглавил борьбу с католической экспансией святой благоверный князь Александр Невский (который получил этот титул в 21 год за победу над шведскими католиками на р. Неве на подступах к Новгороду). Именно тогда перед Невской битвой, не имея дружины, сопоставимой по численности со шведской, он произнес свои пророческие слова: «Не в силе Бог, но в правде!».
Фактически вторжение крестоносцев на Русь было по форме крестовым походом с самыми решительными политическими целями (которые определяли жестокость рыцарей по отношению к русским «схизматикам», не желавшими принимать «правильную веру» на латинице). Как говорит Житие Александра Невского, пытаясь перед вторжением «договориться по-хорошему», Папа отправил на Русь 12 кардиналов с заданием рассказать о «правильной вере» и обещанием в случае принятия последних помочь с «татарской проблемой», однако получил от Александра Ярославича отказ: «Учения вашего мы не приемлем», что означило выбор для Северо-Западной и Северо-Восточной Руси в пользу выплат дани Орде (которая не вмешивалась в вопросы веры и внутриполитического устройства княжеств) и отказа от сотрудничества с Западом.
Александр Ярославович хорошо знал о событиях, связанных со взятием католиками-крестоносцами Константинополя (православные жители которого были также объявлены Папой «схизматиками»), и последовавшим за тем разграблением города, в котором тысячелетие копились богатства (по словам летописи, золото вывозили из разгромленной столицы на возах в течении месяца). Именно этот факт послужил поводом для окончательного «великого раскола» 1054 г. между католичеством и православием. Не многие знают, что знаменитый Ренессанс начался во Флоренции и Венеции (которые в то время стали финансовыми столицами мира и обзавелись первыми банками) на золото, вывезенное из разгромленных монастырей и храмов Константинополя.
После решительного отказа Александра Невского иметь дело с представителями «объединенного Запада», последовала феерическая победа над ними на льду Чудского озера, попавшая в историю как одно из самых кровопролитных сражений Средневековья, где полегла значительная часть католической рыцарской знати. Так, с одной стороны, было положено начало геополитической экспансии на Восток, которая не прекращалась в разные периоды существования Российского государства, а с другой, из века в век повторялась закономерность, которую никак не хотели принимать во внимание европейские «просветители», а именно: «Кто к нам с мечом придет — от него и погибнет».
Политическая линия принявшего перед смертью монашескую схиму Александра Невского оказалась правильной. Галицкие князья, отдавшие предпочтение обещаниям Римского Папы оказать им военную помощь в борьбе с татарами, помощи не дождались, их княжества оказались разоренными, и, в конце концов, их земли попали в зависимость от Рима, а Москва (наследовавшая политическую линию Александра Ярославовича) превратилась в «Третий Рим» и мировую державу. Зато в нынешнем провинциальном Галиче, на Западной Украине, стоит памятник «королю Даниле» с короной на голове (это единственное, чем без проблем одаривали своих вассалов папы в награду за лояльность).
Таким образом, Северо-Западная и Северо-Восточная Русь, отказавшись от интеграции с Западным (католическим) миром, составила костяк будущей русской государственности. Александр Невский, как не допустивший ни одной военной и политической ошибки, был прославлен Русской православной церковью в статусе святого благоверного князя, а русская военно-философская мысль вошла в следующий этап своего существования, отражая военно-политическую и духовную проблематику периода формирования централизованного Московского государства и борьбы за воссоединения с юго-западными землями бывшей Киевской Руси, которые попытались тогда превратить в один из первых геополитических проектов «анти-России» (в лице государства Литовского и Русского, а затем и Речи Посполитой).
Подводя итог, можно утверждать, что отечественная философская мысль периода Древнерусского государства четко обозначила приоритет духа над миром (и его символом — материальными ценностями). Постепенное отмирание западной культуры трансформирует мировоззрение европейского социума и вполне закономерно приводит его к зарождению атеизма и отказу от традиционных ценностей, на которых строилась когда-то европейская цивилизация. Западная философская антропология с античных времен проделала путь от «человека-политического животного», «человека-животного, умеющего изготавливать орудия труда», «мыслящего тростника» и т. д. до современной «бинарной личности» (с неопределенным гендером). Естественно, приоритет инстинктивного животного сначала над духовным (восточный подход к человеку — человек как образ Божий) не мог не сказаться на осмыслении зарубежной философией такого явления, как война и военное дело. Однако в период Средневековья (по сравнению с аналогичным периодом существования Киевской Руси) борьба за ресурсы еще прикрывалась необходимостью «насильственной христианизации язычников» (в основном, на Востоке, так как «западная ресурсная база» была уже поделена). Что и проделывали рыцарские ордена в Пруссии (когда-то населенной славянами, впоследствии полностью уничтоженными и онемеченными) и Прибалтике (где ливов ждала такая же участь). Впоследствии, когда стало окончательно ясно, что носителем ценностей мировых религий остался Восток, прикрываться тем, что покоренным народам несут «свет истинной веры», стало невозможно, и западная философская мысль стала обосновывать захват «чужой ресурсной базы» необходимостью борьбы за «жизненное пространство» «против носителей чуждой идеологии», борьбой с «недемократическими режимами» и т. д. Но суть оставалась неизменной — война понималась как естественное состояние человека (с его приоритетом животного начала), а захват собственности и уничтожение более слабых народов (или низведение их на уровень рабов) — привилегией «носителей западной культуры». В философской традиции конфликт мировоззрений (взглядов на мир) неизбежно вел к попыткам обоснования навязывания своего мировоззрения силой оружия.
(Продолжение следует.)
Авторы:
Григорий Никоноров, кандидат философских наук, доцент
Игорь Родионов, кандидат технических наук
