Обычно, когда заходит речь об исторических личностях такого масштаба, начинают перечислять отзывы о нем тех или иных авторитетных людей или упор делается на то, каким вежливым и хорошим в обращении с людьми был этот человек. Разумеется, наличие таких качеств украшает любого руководителя. И Николай Васильевич обладал на редкость тактичным, спокойным и выдержанным характером. Но истории известны и такие руководители Генштаба, которые не однажды, занимая эту должность и будучи очень милыми людьми, не подготовили этот орган управления к войне. Не были даже подготовлены пункты управления ни в стратегическом, ни в оперативном звене.

Следовательно, о любом руководителе, в том числе о начальнике Генштаба можно объективно судить только по делам, прежде всего по тому, что реально удалось сделать для повышения боеспособности и боеготовности Вооруженных Сил и системы стратегического управления войсками (силами).

Прежде всего, Н.В. Огаркову удалось в наибольшей степени приблизить Генштаб к той степени совершенства, когда он действительно становится «мозгом армии». Будучи по натуре новатором, реформатором, он еще на должности начальника штаба, командующего войсками округа провел ряд опытных учений с целью практической проработки вопросов совершенствования оргструктуры и методов работы командования и штабов оперативно-стратегического и оперативного звена.

Став начальником Генерального штаба, он стал инициатором крупных преобразований в стратегическом звене управления. Он считал, что в условиях, когда стратегические задачи решаются совместными усилиями различных видов ВС и планирование операции осуществляется не по видам ВС, а по совместно решаемым стратегическим задачам, Генштаб и главкоматы видов ВС должны выступать как единый орган стратегического управления Вооруженными Силами.

По отношению к военным округам, флотам и другим подчиненным войскам Генштаб должен выступать не только как вышестоящий орган, но питать их новыми военными идеями, влиять на войска и флота не только командно-административными методами, но и прежде всего своим авторитетом и профессионализмом. Самым большим недостатком в работе нашего Генштаба в некоторые периоды было то, что он в значительной мере работал на себя, а не в интересах подчиненных войск. В соответствии с этим в нем были выдвинуты на первый план функции и подразделения сбора различных сведений в ущерб задачам и подразделениям, которые призваны заниматься организаторской работой по выполнению поставленных задач, оперативной подготовкой и руководством службой войск. С учетом этого при реорганизации Генштаба Н.В. Огарков стремился уточнить функциональные обязанности и оргструктуру и внутри управлений, направлений и отделов.

Важной инициативой Н.В. Огаркова было объединение ВВС и ПВО. В некоторых кругах этот вопрос и сегодня вызывает различного рода нарекания и нередко суть принятых в то время решений искажается, поэтому нелишне, видимо, еще раз напомнить из каких соображении тогда исходили.

Поскольку в современных условиях потенциальными противниками особое значение в начале войны придается проведению воздушных операций и без них наступление сухопутных войск в некоторых армиях и не мыслится, в общей системе вооруженной борьбы решающее значение приобретают активные согласованные действия всех видов Вооруженных Сил по разгрому средств воздушного нападения противника, С учетом того, что эта задача становится главной и составляет основное содержание всех видов операций, она не может возлагаться только на войска ПВО. Это обстоятельство должно было найти отражение и в новой оргструктуре Вооруженных Сил.

Именно поэтому предлагалось чтобы общевойсковые органы управления стратегического и оперативного звеньев имели в своем непосредственном подчинении средства воздушно-космической обороны и осуществляли разгром воздушного противника с привлечением всех имеющихся сил и средств, а не только войск ПВО. С ПВО происходит та же трансформация, как в свое время с ПТО (противотанковой обороной), когда она из отдельного вида боевой деятельности превратилась в основную суть общевойскового боя и операции. Преобразование нужно не потому, что недооценивается ПВО, а потому что она приобретает чрезвычайно важное, доминирующее значение.

Намеченные Огарковым реформы системы ВВС-ПВО в последующем были пересмотрены, но не потому, что, как иногда говорят, они не оправдали себя. Просто они саботировались некоторыми должностными лицами ВПК и Главкомата ПВО и не проводились в жизнь, исходя из узковедомственных интересов.

Никакая самая совершенная оргструктура сама по себе не сработает, если она настойчиво не внедряется и систематически не отлаживается. В конце концов сама объективная реальность в последние годы вновь востребовала создания единой системы ВВС и ПВО, которая существует во всех ведущих армиях мира. Ее нужно осваивать и совершенствовать с учетом современных требований.

Один из авторов даже ослабление системы ПВО в последнее время связывает с новой оргструктурой, но если армия в целом сокращается, вооружение стареет, а новая техника не поступает — эти проблемы будут возникать при любой оргструктуре.

Одна из больших заслуг Маршала Огаркова — это воссоздание и дальнейшее развитие форм и методов оперативной подготовки. Как известно, после ухода с должности Министра обороны Г.К.Жукова в методике проведения оперативных учений был допущен большой откат назад. Некоторые заслуженные командующие войсками округов, флотов, не говоря уже о главкомах видов ВС, всячески противились проведению с ними учений под руководством старших начальников. Они добились, например; того, что фронтовые учения проводили сами командующие округов по своим разработкам, заранее зная обстановку за свои войска и противника, что снижало их поучительность и полезность. Трудно было объяснить, почему командир батальона или полка должны систематически тренироваться в управлении войсками в боевой обстановке, а для командующего фронтом или должностных лиц главкоматов видов ВС, Генштаба, имеющих более сложные обязанности, этого не нужно.

В.Г. Куликов, Н.В. Огарков, С.Ф. Ахромеев, В.И. Варенников добились перелома в этом отношении и возобновилась практика проведения полноценных учений с органами управления оперативно-стратегического и оперативного звена. Многие учения приобрели исследовательский характер, где проверялись и прорабатывались новые проблемные вопросы стратегии и оперативного искусства. Особенно поучительными были учения «Запад 81», «Дозор 86», «Восток 84», «Осень 88» и др.

Можно без преувеличения сказать - это был период наибольшего подъема и расцвета методики оперативной подготовки.

Н.В. Огарков впервые за послевоенные годы остро поставил вопросы более экономного и эффективного обеспечения обороноспособности страны. Он выступил категорически против неоправданного «закапывания в землю» больших средств по линии гражданской обороны, форсирования строительства авианосцев и некоторых других излишеств, которые в принципе тоже были нужны, и крупные авианосцы нам тоже бы пригодились, но при непомерно больших оборонных расходах в стране и наличии других более острых потребностей, надо было от чего то отказываться. У Генштаба того времени было много и других начинаний, которые далеко не всех устраивали.

Бытующая в некоторых кругах точка зрения, что, мол, политики должны заниматься политикой, а военные — только своим военным делом, слишком упрощает проблему. Когда в 1979 г. Н В. Огарков на Политбюро сказал, что ввод советских войск в Афганистан может иметь тяжелые международные последствия, Ю.В. Андропов прервал его и заявил: «У нас есть, кому заниматься политикой, вы решайте поставленную вам военную задачу». Все знают, к чему это привело.

Последнее и решающее слово за политическим руководством и государственными властными структурами, но в выработке важнейших военно-политических решений в центре и в зонах конфликта должны непременно принимать участие и соответствующие должностные лица. В свою очередь представители высших органов власти, поставив задачу силовым ведомствам, не должны без особой надобности вмешиваться в оперативно-стратегические вопросы. Из исторического опыта многих войн и конфликтов известно, к каким катастрофическим последствиям приводило некомпетентное вмешательство в военные дела.

Для того, чтобы как-то минимизировать однобокие действия политиков и для улучшения взаимодействия между основными ведомствами, занимающимися оборонными вопросами, Николай Васильевич добивается создания «пятерки», в которой вместе с офицерами Генштаба работали специалисты других ведомств по анализу военно-политической обстановки и выработке решений по оборонным вопросам.

Н.В. Огарков большое внимание уделял военно-научной работе как по оперативно-стратегическим вопросам, так и в области развития вооружения и техники. Особенно настойчиво он занимался разработкой и внедрением новых средств автоматизации управления войсками. За достижения в этой области ему в 1981 г. была присуждена Ленинская премия. Он положил начало созданию в Генеральном штабе Центра оперативно-стратегических исследований, который в последующем возглавил один из замечательных организаторов науки генерал-полковник В.В. Коробушин. Центру стратегических исследований удалось установить тесные связи с Академией наук СССР, что способствовало большей целеустремленности и согласованности научно-исследовательских работ в оборонной сфере.

Под руководством Н.В. Огаркова впервые в истории нашей страны удалось разработать пятитомник «Основы подготовки и ведения операций», где были изложены важнейшие новые положения теории военного искусства и оперативно-стратегические основы советской военной доктрины. Прогрессивные, новаторские идеи, заложенные в этих документах приходилось отстаивать в упорной борьбе с весьма влиятельными людьми, не приемлющих ничего нового.

Маневры «Запад-81», к подготовке и проведению которых Н В. Огарков приложил особенно много творчества, сил и энергии, были посвящены отработке и показу руководящему составу ВС СССР и армий Варшавского Договора того, как на практике должны претворяться в жизнь новые оперативно-стратегические идеи.

Впервые на этих маневрах армейским и фронтовым операциям был придан воздушно-наземный и воздушно-морской характер. При этом предусматривалось: огневое и радиоэлектронное поражение войск противника на всю глубину их расположения сухопутными войсками, авиацией и боевыми вертолетами, разделение и четкое определение зон ответственности за ведение разведки и поражение целей противника для соединений и объединений, высокоманевренные действия общевойсковых соединений, стремительное наступление в стороны флангов и в глубину с целью расчленения и уничтожения противника по частям; многократная высадка тактических и оперативных десантов в тылу противника; высылка разведывательно-диверсионных групп для содействия передовым частям наземных войск в форсировании рек и захвата плацдармов, аэродромов, окружения группировок противника, нарушения его коммуникаций, задержки выдвижения вторых эшелонов и резервов, уничтожения ракетно-ядерного оружия, пунктов управления и комплексов высокоточного оружия. Суть воздушно-наземной операции выражалась также в активной борьбе за удержание инициативы, доминирование на земле и завоевание господства в воздухе путем активного поражения самолетов и вертолетов противника на земле и в воздухе, подавление системы ПВО противника и надежное противовоздушное прикрытие своих войск. Особое значение придавалось борьбе со вторыми эшелонами и резервами противника с целью задержки их выдвижения и поражения еще до ввода их в сражение.

Сложной проблемой становилось выдвижение и ввод в сражение вторых эшелонов и резервов и для наступающей стороны. Их уязвимость от ударов авиации и высокоточного оружия сухопутных войск потребовали отказа от сосредоточения на рубежах ввода в сражение крупных объединении (армий, корпусов). Приходилось вводить их по частям или выдвигать с разных направлений и лишь в нужный момент сводить соединения для совместного удара.

Новые приборы ориентирования и навигации с помощью космических средств, более совершенные средства ночного видения обеспечивали непрерывность ведения активных боевых действий днем и ночью и вообще в обстановке плохой видимости и сложных метеоусловиях.

С учетом вышеизложенного возникали совершенно новые проблемы обороны, которая должна быть способна противостоять наступлению противника, отражая его массированные удары на суше, с воздуха и различных направлений.

В оборонительной операции главным стало упреждающее огневое и радиоэлектронное поражение противника на земле и в воздухе с целью срыва его наступления, изоляция поля боя и поражение вторых эшелонов и резервов еще до ввода в сражение, нанесение контрударов и контратак с высадкой в тылу противника воздушных десантов и других аэромобильных частей.

В этих условиях от соединений и частей требовались максимально возможная степень самостоятельности и инициативы в решении боевых задач и высокая маневренность. В связи с этим по инициативе Н.В. Огаркова вносились существенные изменения и в оргструктуру войск.

Предполагалось, что для крупномасштабной войны континентальным державам могут потребоваться не только общевойсковые, но и танковые корпуса, армии для использования их в качестве мощной ударной силы на решающих направлениях.

В середине 1970 х годов в Советской Армии была выдвинута гипотеза о том, что в связи с высокой подвижностью всех соединений и ролов войск отпадает надобность в танковых армиях, создании подвижных групп, предназначенных для развития успеха наступления на главных направлениях. Но при этом не учитывались два важных обстоятельства. Во-первых, при самой высокой подвижности войск в целом в интересах стремительного развития наступления в глубину и в стороны флангов всегда нужны соединения и объединения, которые были бы еще более подвижными, имели более проходимую технику. Сразу все войска в одинаковой мере невозможно оснастить новейшей боевой техникой. Ею в первую очередь приходится оснащать лишь часть соединений, призванных решать именно такие задачи.

Во-вторых, более быстрое продвижение подвижных групп или других подобных группировок в наступательных операциях достигается не только за счет оснащения их более совершенной техникой, но и путем создания для них более благоприятных условий для стремительных действий путем направления для их поддержки основных сил авиации, артиллерии, воздушно-десантных, инженерных войск и других средств усиления.

Николаю Васильевичу пришлось проявить большую настойчивость, чтобы убедить руководящий состав в необходимости пересмотра тезиса о ненужности особых, более подвижных группировок войск в советской армии. Но вместо подвижных групп, применявшихся в период Второй мировой войны, было решено создать оперативные маневренные группы (ОМГ). Главное отличие их от прежних подвижных групп состояло в том, что использовались не только танковые армии и дивизии, но и специально созданные для действий в качестве оперативно-маневренных групп отдельные армейские корпуса особой организации, где едином войсковом организме были объединены танковые, мотострелковые, артиллерийские и другие части, оснащенные новейшими танками, плавающими боевыми машинами пехоты и бронетранспортерами, самоходной артиллерией. Причем впервые в состав этих корпусов были включены десантно-штурмовой полк и армейская авиация. Если в американской армии и в других армиях НАТО полагали, что любые войска способны к проведению воздушно-наземной операции, то в Советской Армии, наряду с этим были созданы войска, специально предназначенные для действий на острие этих операций. К сожалению, в последние годы вместе с советскими вооруженными силами ликвидированы и корпуса, призванные действовать в качестве оперативно-маневренных групп. Но как оперативно-тактические, как и технические идеи ликвидировать невозможно и поэтому при дальнейшем совершенствовании организационной структуры войск они, видимо, в той или иной форме будут использованы.

Было выдвинуто и отработано много и других новаторских идей, способствовавших дальнейшему развитию военного искусства. Н.В. Огарков одним из первых в мире сделал вывод, что всеобщую ядерную войну невозможно выиграть. Но его начинания в этом и в ряде других вопросов не нашли полной поддержки.

Такая творческая активность порождала как многих его приверженцев и сторонников, так и немало скрытых и явных врагов, особенно в ВПК и среди связанных с ним работников ЦК КПСС, в некоторых видах ВС. У нас обычно все за «решительные и радикальные реформы», пока какой-нибудь вопрос не коснется его ведомства.

Справедливости ради следует сказать и о том, что не все новации Н.В. Огаркова были убедительными и жизненными. Так, увлеченный идеей подготовки к глобальной войне, он настоял на создании главкоматов на важнейших стратегических направлениях. На их создание, обустройство, строительство пунктов управления были израсходованы большие средства. Но было ясно, что их нельзя было превращать в еще одно промежуточное звено стратегического управления Вооруженными Силами. От этого оперативность управления только снижалась.

Нежизненной оказалась предпринятая попытка формирования подразделений по годам службы. Это усложнило комплектование, поддержание боевой готовности войск, но проблему неуставных взаимоотношений не решило.

В руководящих политических и военных кругах стишком много еще было людей, которые считали, что на всякий случай ничего не надо менять и все оставить как есть.

В 1984 г. Н.В. Огарков был освобожден от должности начальника Генштаба и назначен Главнокомандующим войсками Западного направления. И на этой должности он увлеченно и самоотверженно работал. Как тогда, так и в наши дни у Генштаба немало недоброжелателей. Во времена Огаркова чаше всего они действовали методом разного рода интриг. Теперь в ход пущены заказные статьи, телепередачи и другие неприглядные формы борьбы. Ради справедливости, следует сказать, что в адрес Генштаба были нарекания и в самих Вооруженных Силах.

Дело в том, что Генштаб — это такой орган управления, которому по его положению и обязанностям всегда надо стоять на государственных позициях, отстаивать общие интересы Вооруженных Сил, одолевая внутриведомственные настроения ВС и различных служб.

Генштаб и, прежде всего, Главное оперативное управление призваны следить за тем, чтобы самым главным приоритетом во всей системе военного строительства были оперативно-стратегические интересы.

Все это тоже вызывало и будет вызывать какие-то недовольства, тем более в наше время — при крайне ограниченных ресурсах всем угодить невозможно. Надо признать и то, что российский Генштаб как мозг армии на протяжения своей многолетней истории выдвигал много блестящих идей, но и прошел мимо, похоронил немало очень ценных предложений и научных мыслей. Это зависит как от тех, кто выдвигает новые идеи, так и от тех, кто их воспринимает.

Для того, чтобы преодолеть эти негативные моменты и дальше совершенствовать работу Генерального штаба, его управлений, главных штабов видов ВС их деятельность должна носить более творческий характер. Если сам Генштаб будет стоять на уровне современных научных достижений, живо откликаться и впитывать новые идеи, он сделает самое главное, что требуется для активиэации научной мысли и творчества в практической работе - это потребность и заинтересованность в новых идеях.

Во всей этой ответственной н многотрудной работе современных генштабистов немало может помочь критический анализ и творческое использование опыта работы предшественников, в том числе такого одаренного генштабиста, как Маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков, который был живым олицетворением мозга армии.

© Гареев Махмут Ахметович, доктор военных наук, доктор исторических наук, генерал армии