Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 3 (59) за 2022 г.

Александр Тимохин

Специальная военная операция Вооруженных Сил РФ на Украине идет уже несколько месяцев. Из темпов продвижения российских войск видно то, завтра она не закончится. Что-либо прогнозировать бессмысленно, но встает вопрос о численности российских войск, задействованных в операции, тем более если в конфликт открыто вмешаются страны НАТО.

Cилы ВСУ

Вооруженные силы Украины (ВСУ) мирного времени имели численность 194 000 человек. К февралю 2022 года, по некоторым данным, численность довели до 260 000. Однако, у Украины был огромный обученный резерв с боевым опытом — с 2014 по 2022 годы они пропустили через бои на Донбассе почти 600 000 человек.
Трудно сказать, какая у ВСУ численность сейчас. Противник провел уже две волны мобилизации, а в марте начал третью. Видимо, после боев за Донбасс пойдет четвертая. Третья волна означает призыв выпускников военных кафедр и то, что все ветераны военных действий, контрактники, резерв «первой линии» (так называемый оперативный) уже призваны, по крайней мере в теории. В четвертую волну пойдут все, способные держать оружие, в том числе лица, не проходившие военную службу.
Мобилизованный ВСУ личный состав частично отправляется в регионы, где идут военные действия, для восполнения потерь в частях и соединениях, а частично поступает в так называемый Корпус резерва, в состав которого входят 3 танковых, 2 механизированных, 2 пехотных и 2 артиллерийских бригады.
Эти бригады — кадрированные. Значительная часть присылаемого западными странами оружия идет в эти резервные бригады.
Надо сказать, что части и подразделения резерва участвовали в боях на Донбассе, и в них есть офицеры, сержанты и солдаты с боевым опытом, и наполнение этих бригад имеющими образование солдатами-резервистами со служебным и боевым опытом быстро сделает их вполне боеспособными и готовыми к выполнению боевых задач.
Кроме ВСУ, Украина располагает частями нацгвардии, численность военнослужащих которой к февралю 2022 года составляла 52 000 человек. В городской застройке они могут представлять большую проблему для наступающих войск. Важно отметить, что так называемые нацбаты и территориальная оборона зачастую перемешивающиеся друг с другом.
Первые сейчас в значительной части концентрируются в Киеве и вокруг него, вблизи Харькова и в Днепропетровске, где, по сообщениям ряда СМИ, сконцентрированы формирования общей численностью до 20 000 человек.
Это, скорее всего, большое преувеличение и речь может идти о группировке в несколько тысяч человек с некоторым количеством бронетехники. Часть националистических батальонов включена в национальную гвардию.
Что касается территориальной обороны, то это предельно аморфное образование может похвастаться только охватом — ее части разбросаны в прямом смысле слова повсеместно. Где-то они структурированы наподобие армейских частей с дисциплиной и налаженным взаимодействием с ВСУ, где-то это просто пехота, набранная из криминальных элементов. Часть сил теробороны из-за отсутствия у нее внятной структуры управления подчиняется губернаторам, а где-то действует вместе с националистическими отрядами под руководством их командиров и активистов.
Но это так или иначе люди с оружием. По разным оценкам, численность теробороны составляет от нескольких десятков до 130 000 человек. Сейчас ГШ ВСУ пытается изъять часть выданного этим активистам оружия, но пока безуспешно.
По некоторым оценкам, общая численность всех вооруженных формирований на территории Украины, включая территориальную оборону, после четвертой волны мобилизации может дойти до 600 000 человек.

Мобилизация?

По оценкам СМИ, численность войск, которые Россия задействовала против Украины, может доходить до 170 000–220 000 человек, но все они вместе на территории Украины не находятся. Во всех без исключения наступлениях противник ВС РФ имел превосходство в численности, иногда 3–4-кратное. Исключением была осада Мариуполя, где сначала у противника было незначительное превосходство, потом силы сравнялись, а затем превосходство оказалось на стороне РФ и ДНР, хоть и не подавляющее.
Заметим, что ВС РФ уже использовали такие резервы, как включение Росгвардии в войска первой линии, набор добровольцев, привлечение на контрактную службу срочников. В итоге у противника численность доступных резервистов существенно больше в силу всеобщей и не добровольной мобилизации. В этой связи в российской медиасфере появились призывы к проведению в стране мобилизации.
На первый взгляд, предложение кажется оправданным, поскольку в России численность населения намного выше, чем на Украине. На практике же у ВС РФ нет кадрированных частей, т.е нет «запасных» батальонов и полков в частях постоянной готовности. Мобилизованный личный состав сейчас просто некуда призывать.
Причиной этого был взятый еще в период работы министра обороны Сердюкова курс на отказ от советской мобилизационной системы и переход к формированию частей постоянной готовности, способных вступить в военные действия немедленно. Дорогие в содержании, но небоеспособные без мобилизации кадрированные части в новую схему не вписывались, и теперь их нет. А у Украины они есть.

Резервистов, готовых немедленно вступить в бой, у РФ существенно меньше, чем у Украины.
БАРС (боевой армейский резерв специальный) как программа привлек несколько десятков тысяч резервистов на всю страну. Еще меньше формально резервистов- «партизан», проходящих переподготовку в частях ВС РФ после прохождения срочной службы.
Последним резервом ВС РФ, который может быть задействован, остаются подразделения, укомплектованные срочниками. Но власти РФ всеми силами не хотят их задействовать на Украине, используя только части, состоящие из контрактников.
Все это позволяет ВСУ беспрепятственно создавать численное превосходство над ВС РФ. Фактически, ВСУ сейчас превращаются в инструмент тотальной войны, а Россия по-прежнему ведет военные действия ограниченным контингентом из добровольцев-контрактников.
Серьезную проблему с численностью контингента ВС РФ на Украине нужно срочно решать.
Так что же делать? Ответ есть, и он много раз был апробирован в недавнем прошлом. Россия должна создать сеть коммерческих «оборонных подрядчиков», как это практикуется в США и некоторых других странах.

Контракторы

Сколько у нас в тыловых частях и подразделениях солдат-контрактников, которые могут быть отправлены в мотострелки? Или (после переподготовки) в механики-водители бронетехники? Немало.
А точно ли они должны служить в тылу?
Сформулируем частичное решение проблемы численности войск. Нужно сформировать частные компании для работы в условиях особого риска, но не для того, чтобы использовать их как пехоту в штурмовых частях, а для решения задач в тылу.
Такие компании могут взять на себя большую часть задач, которые сейчас приходится решать войскам. Например, доставку бронетехники на автопоездах с территории РФ, разгрузку в тылу, в тридцати километрах от переднего края, вывоз подбитой техники, доставку грузов на автопоездах, организацию сети складов и обеспечение их рабочей силой, ремонт автомобилей, перевозку по воздуху, обеспечение войск беспилотниками и операторами, охрану новых администраций, охрану объектов в городах, разминирование в тылу, авиаперевозки, монтаж систем видеонаблюдения и управление ими. Вариантов очень много, и все они освобождают личный состав ВС РФ от лишней работы.
Для выполнения перечисленных задач не нужны люди с военной подготовкой. Ни водителю грузовика, ни охраннику на складе в тылу не надо иметь подготовку десантника или морского пехотинца, требования к здоровью и физической форме могут быть ниже, а значит, выбор контингента шире. Это верно даже в том случае, если этим сотрудникам придется носить и применять огнестрельное оружие, например, для самообороны.
Иностранный опыт говорит о том, что костяк таких структур составляют бывшие военнослужащие, например, офицеры и прапорщики, когда-то уволенные по возрасту или сокращению штатов. При этом характер выполняемых задач таков, что возраст и физическая форма таких людей не скажется на эффективности их действий.
Еще меньше требований может предъявляться к людям, участие которых в военных действиях не предвидится, например, техникам по ремонту автомобилей, пилотам, работающим в тылу, операторам беспилотных летательных аппаратов. Труд таких специалистов, безусловно, должен быть соразмерно и высоко оплачен. Но зато их можно будет свободно найти и не надо формировать под них полки и бригады.
Такая практика позволит высвободить тысячи военнослужащих, и это решит имеющиеся транспортные и иные логистические проблемы ВС РФ, повысив боевую эффективность российских войск, что, в свою очередь, отчасти нивелирует численное превосходство противника. С другой стороны, командование ВС РФ будет иметь существенный людской резерв.
Есть и другая сторона. «Частники» гибкие в применении. Существуют некоторые задачи, которые политически невозможно поручить регулярным войскам. Звучит цинично, но «независимые подрядчики» тут окажутся вполне к месту.
Важно отметить и другое. Частный бизнес способен решать организационные вопросы намного быстрее, чем государственные структуры. Это значит, что закупки автотранспорта, беспилотных летательных аппаратов, оружия и снаряжение частные структуры будут вести намного оперативнее государственных и без бюрократических проволочек.
Существенной является возможность вовлечения гражданского населения в деятельность военных подрядчиков на правах поставщиков услуг, например, автомобильных перевозок для войск в тылу, где не ведутся военные действия. Это существенно увеличивает лояльность местного населения и упрощает послевоенное урегулирование обстановки.
Еще одним плюсом частных структур будет возможность набора бойцов на охранную службу на занятых территориях. Американцы так делали и в Ираке, и в Афганистане, и именно эта практика была вполне успешной. Количество сотрудников военных подрядчиков в том же Афганистане превышало численность регулярных войск. Крупные бизнес-структуры, способные вписаться в такие проекты, в России есть.
Но для всего этого надо решить одну проблему.

Проблема легализации

Нужно преодолеть одну преграду — легализовать подобные структуры в РФ. Вопрос о легализации частных военных компаний (ЧВК) в России поднимался многократно. Сейчас ряд депутатов Госдумы снова пробуют инициировать рассмотрение проблемы, но исход не очевиден, поскольку именно к ЧВК придется относить львиную долю предлагаемых компаний-подрядчиков. Существование «частников» без юридической базы возможно, но такая квазилегализация не даст развить эти структуры.
Таким образом, поставив на повестку дня эти и другие актуальные вопросы, возможно добиться положительных результатов в ходе проводимой специальной военной операции на Украине.