Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 3 (71) за 2024 г.

Алексей Леонков, военный аналитик

Атомные и дизельные подводные лодки по-прежнему остаются одним из эффективных средств уничтожения сил гражданского и военного флота противника на морских и океанских театрах военных действий (ТВД). Опыт двух мировых вой­н и программы развития подводных лодок в послевоенный период показывает, что основным родом авангарда военно-­морских сил блока НАТО и многих стран по-прежнему остаются подводные лодки, которые и определяют ударную мощь флота.

Опыт двух мировых вой­н

Основными средствами борьбы с подводными лодками во время Первой мировой вой­ны были корабли, которые выполняли задачи поиска и уничтожения подводных лодок, а под конец вой­ны к этому подключилась авиация. Всего за время Первой мировой английской авиацией было потоплено 10 подлодок (3,4 % от общих потерь).
Существенные изменения в противолодочной борьбе произошли в годы Второй мировой вой­ны, в ходе которой результативность авиации значительно выросла. Так за весь в период с 1939 до 1945 немецкие Kriegsmarine в своем составе насчитывали 1167 подводных лодок, которым удалось потопить 2759 судов и кораблей с общим водоизмещением более чем 14 млн тонн. Основным ареалом боевых действий «волчих стай» Kriegsmarine была центральная и северная Атлантика, по которой проходили основные маршруты военной помощи, доставляемой морским путем из США в Великобританию и СССР.
За все время битвы за Атлантику союзная авиация уничтожила 375 немецких подлодок (из 781, то есть 48,1 % от общих потерь), из которых 48 были уничтожены благодаря совместным действиям самолетов и противолодочных кораблей. При этом авиация берегового базирования уничтожила 329, а палубная — 46 подводных лодок. Основными средствами вооружения противолодочных самолетов были не только глубинные бомбы, но и морские мины, на которых подорвалось свыше 26 немецких подлодок.
Помимо этого, с 1943 года американская и британская противолодочная авиация стала использовать новый вид вооружения — самонаводящиеся акустические торпеды Mark 24 (FIDO), которые развивали под водой скорость до 12 узлов (22 км/ч) и осуществляли поиск и уничтожение подлодки в течение 10 минут. Всего было использовано 340 акустических торпед, с помощью которых потопили 31 немецкую и 6 японских подлодок, а также повредили 3 японские и 15 немецких субмарин.

Годы Холодной вой­ны

После 1945 года развитие подводных лодок пошло по пути увеличения времени нахождения в подводном положении и роста скорости под водой, а также покорения больших глубин погружения. Появление атомных подводных лодок не только ускорило эволюцию развития подводного флота, но и позволило им добиться лучших технических характеристик по сравнению с дизельными подлодками.
Эти характеристики не только дали возможность атомным подлодкам действовать скрытно, но и значительно снизили вероятность их обнаружения и поражения средствами авиационного противолодочного вооружения, такого, как глубинные бомбы.
Поэтому стал активно развиваться новый вид противолодочного авиационного вооружения — авиационная торпеда. В США на вооружение противолодочной авиации в 1951 году поступила авиационная торпеда Mark 43, а в Великобритании — 18‑дюймовая торпеда Mark 30, которая состояла на вооружении британских ВВС до 1970 года. В СССР на основании Постановления Совета Министров № 111–463 от 13 октября 1960 года началась разработка авиационной противолодочной ракеты (АПР) «Кондор».
АПР‑1 была предназначена для поражения быстроходных подводных лодок и развивала скорость до 60 узлов, проходя дистанцию до цели в 800 метров. Испытания ракеты «Кондор» проводились на полигоне под Феодосией на Черном море. Для доведения разработки ракеты до завершения Постановлением СМ СССР от 14 мая 1969 г. на базе ГСКБ‑47 и НИИ‑24 (разработчик скоростной противолодочной реактивной торпеды для подводных лодок) был создан НИИ прикладной гидродинамики (ныне АО «ГНПП «Регион», входит в корпорацию «Тактическое ракетное вооружение»).
Государственные испытания ракеты «Кондор» были завершены в 1970 году, и ракета была принята на вооружение 29 июня 1971 г. под наименованием АПР‑1. Вероятность поражения подводной лодки, идущей со скоростью до 20 узлов, двумя ракетами АПР‑1 при среднеквадратичной ошибке целеуказания 300–500 метров составляет 0,3–0,5. За время 1969–1977 годов было изготовлено 263 ракеты.
На смену АПР‑1 пришла авиационная противолодочная реактивная торпеда АПР‑2, которая была принята на вооружение в 1976 году. Технические решения, примененные в АПР‑2, позволяли работать системе обнаружения и пеленгования (СОП) при работающем двигателе. Новая боевая часть (БЧ) имела более мощный состав взрывчатого вещества, что позволило снизить массу БЧ при сохранении эффективности. АПР‑2 была способна поражать подлодки двигающиеся на глубине до 600 метров со скоростью 43 узла (79,6 км/ч). Вероятность поражения цели при среднеквадратичной ошибке целеуказания 300–500 метров составляла 0,7–0,85.
В годы холодной вой­ны противолодочная авиация в основном работала в режиме поиска, факты поражения подлодок зафиксированы не были, за исключением военных учений, в ходе которых такие прецеденты редко, но случались. Несмотря на это, совершенствование подводных лодок продолжалось.

Настоящее время и будущие угрозы

В 2018 году у России и в 2020 году у Китая появился новый класс противокорабельного вооружения — гиперзвуковые противокорабельные ракеты, способные точно поражать надводные цели на дистанции свыше 1000 км. Эффективной защиты от такого оружия пока не существует даже в среднесрочной перспективе. Поэтому военные программы обновления ВМС США, а также ВМС их союзников были скорректированы с учетом этой уязвимости. При этом ставка была сделана на подводные лодки.
Выступая в 2022 году перед Комитетом по обороне палаты представителей Конгресса США, начальник Управления военно-­морских операций адмирал Майк Гилдей по поводу будущего ВМС США сказал следующее: «Америка не может отказаться от борьбы за влияние. Это уникальная военно-­морская миссия. Боеспособный военно-­морской флот США, развернутый на передовой позиции и интегрированный со всеми элементами национальной мощи, остается самым мощным, гибким и универсальным инструментом военного влияния нашей страны».
В апреле 2021 года специалистами из ВМС США для Конгресса был подготовлен доклад-план развития флота до 2045 года под названием «Боевая сила 2045» (Battle force 2045), который предполагает, что в составе ВМС должно быть до 500 боевых кораблей, в том числе 70–80 ударных подводных лодок SSN Virginia и 12 подлодок SSBN Columbia, а также до 242 единиц роботизированных надводных и подводных аппаратов.
6 марта 2023 года германский Бундесвер опубликовал на своем сайте концептуальный документ Zielbild der Marine ab 2035+ («Целевые показатели ВМС с 2035 года и далее»), в котором указывалось, что в будущем ВМС ФРГ получат от 6 до 9 неатомных подлодок проекта 212CD, а также до 6 безэкипажных подводных аппаратов.
ВМС Франции планируют получить после 2035 года четыре новые атомные подлодки с баллистическими ракетами по программе SNLE 3G (Sous-marins nucléaires lanceurs d’engins de troisième génération), они будут вооружены 16 баллистическими ракетами французского производства М51.3. Помимо этого в составе ВМС будут 6 ударных атомных подлодок Barracuda, ввод в строй которых планируется завершить в 2030 году.
В сентябре 2021 года Австралия, Великобритания и США объявили о создании нового военного блока AUKUS, который должен «способствовать поддержанию свободы и открытости Индо-­Тихоокеанского региона». Но на самом деле основной целью военного альянса является увеличение военного присутствия флота, прежде всего атомных подводных лодок.
В начале 2030 годов Австралия получит три атомные подводные лодки типа SSN Virginia с возможностью приобретения еще двух таких подлодок. Одновременно в Аделаиде на верфи ВМС Австралии будет заложено пять SSN-AUKUS, проектирование и строительство которых будут осуществлять все три страны входящие в военный блок.
ВМС Японии планируют иметь в своем составе 22 ударные торпедные подлодки класса SSK Soryu, которые заменят подлодки SSK Oyashio. Помимо этого в интересах ВМС Японии ведется разработка нового сверхбольшого безэкипажного подводного аппарата типа XLUUV (подводный беспилотный корабль, который будут использовать для разведки, разминирования, радиоэлектронной борьбы и уничтожения кораблей возможного противника).
Промежуточные выводы позволяют утверждать, что в программах развития ВМС США, стран НАТО и Японии подводные лодки и безэкипажные подводные аппараты будут занимать доминирующие позиции, чтобы оставаться «мощным, гибким и универсальным инструментом военного влияния» на морских ТВД. Скорее всего, они станут единственным средством уничтожения ключевых элементов береговой обороны зон A2AD (anti-access and area denial — ограничение и воспрещение доступа и маневра — зона воспрещения доступа и маневра, концепция сдерживания противника созданием повышенной опасности для дислоцирования или перемещения сил противника в защищаемую местность), преодоление которых надводными силами флота сопряжено с высокими потерями.

Противостояние будущим угрозам

Современные технологии в подводном кораблестроении позволяют подводным лодкам выступать в качестве авангарда в морских боевых операциях с применением не только конвенциального, но и ядерного оружия. Оснащение современных подводных лодок дальнобойным ракетным вооружением, позволяющее им находится в любой точке Мирового океана в пределах дальности применения ракет, а также технологии, повышающие их скрытность и защиту в подводном положении, значительно затруднили их поиск, обнаружение и последующее уничтожение.
Появление подлодок 4‑го поколения естественным образом повлияло на программы создания новых авиационных торпед. Современные противолодочные торпеды мультиплатформенные, т. е. они могут устанавливаться на любые носители (см. Табл. 1). К тому же они предназначены для перехвата скоростных подлодок, находящихся как на мелководье, так и на глубинах свыше 400 метров. БЧ этих торпед предназначена не только для внешнего повреждения корпуса подлодки, но и для проникновения в прочный корпус с последующей детонацией внутри отсеков подлодки.
Каждая такая торпеда создается под определенную тактику ее применения. Например, американская противолодочная торпеда Mark 54 может запускаться с различных носителей по-разному. С кораблей классическим способом из торпедных аппаратов или с помощью ракетной системы ASROC, с вертолетов и противолодочных самолетов — классический сброс с применением на конечном участке парашютной системы для более корректного входа в воду. Высотный сброс с помощью системы HAAWC (High Altitude Antisubmarine Warfare Weapons Capability), использующий планирующий блок Wing Adapter Kit, который позволяет сбрасывать Mark 54 с высот до 15 км на удалении от цели свыше 90 км. По мнению специалистов из корпорации Lockheed Martin, такой удаленный сброс позволяет не только повысить оперативность поражения выявленной подводной цели, но и производить его вне зоны поражения корабельными комплексами ПВО.

Российский ответ

Естественно, российские конструкторы противолодочного вооружения не оставили без внимания изменение планов развития зарубежных ВМС. Используя научно-­технический задел и современные технологии, специалисты из АО «ГНПП «Регион» создали современную авиационную противолодочную реактивную торпеду — АПР‑3МЭ.
АПР‑3МЭ (модернизированная версия АПР‑3Э) — предназначена для поражения современных и перспективных подводных лодок, в том числе многоцелевых атомных ракетных, при скорости хода до 40 узлов в подводном (на глубинах до 800 метров), перископном и надводном положениях, а также надводных кораблей в любых акваториях Мирового океана, в том числе в районах с малыми глубинами (60−150 м), при волнении моря до 6 баллов. Вероятность поражения цели при среднеквадратичной ошибке целеуказания 300–500 метров составляла 0,8–0,9.
У АПР‑3МЭ стоит новая гидроакустическая система наведения, которая использует классификационные методы обработки информации. Сканирование подводного пространства в режиме поиска цели, в бесшумном режиме производится за счет спирального движения ракеты под действием гравитации, без включения двигательной установки. Реактивная двигательная установка ракеты приводится в действие только после обнаружения цели и позволяет за минимальное время (1–2 минуты) достичь цели на скорости 65 узлов (120 км/ч), что практически исключает возможность ее уклонения.
АПР-ЗМЭ оснащена двухрежимным турбоводометным двигателем с регулируемой тягой, который не имеет аналогов в мировой и отечественной практике. Конструктивное исполнение двигателя уменьшает влияние структурных шумов, проникающих на акустическую головку самонаведения (АГСН) системы обнаружения и пеленгования (СОП) по корпусу ракеты, корпус ракеты и узлы крепления АГСН сделаны из шумопоглощающих материалов.

Помимо этого, в СОП впервые были применены новые пространственно-­временные корреляционные методы обработки принимаемых сигналов, обеспечена высокая помехоустойчивость и автоматическая защита от средств гидроакустического противодействия как заградительного, так и ретрансляционного типа. Кроме того, в алгоритме работы СОП реализована синхронизации процесса сбора данных о подводной цели по дальности, по углу в горизонтальной и вертикальной плоскостях, плавающий цикл по излучению, изменение длительности, зондирующей сигнала с дистанцией. Реализация этих технических решений позволила существенно повысить точностные характеристики СОП.
АПР‑3МЭ отличается от АПР‑3Э наличием бортовой интегрированной системы управления с бесплатформенной инерциальной навигационной системой (БИНС) на современной элементной базе, позволяющей расширить ее боевые возможности в составе авиационных и морских противолодочных комплексов.
Ракета АПР‑3МЭ может применяться:

• с противолодочных самолетов типа Ту‑142МЭ, Ил‑38Н, вертолетов типа Ка‑27 в режимах полета или «висения» по данным первичного целеуказания, в составе морских ракетных комплексов в качестве носимых самонаводящихся боевых частей с отделением от ракетоносителей в воздушной или водной средах в зависимости от вида их базирования (надводные корабли противолодочной обороны или многоцелевые подводные лодки), например, ракеты 91РЭ1, 91РЭ2 комплексов «Калибр-­НКЭ» и «Калибр-­ПЛЭ»;
• из штатных торпедных аппаратов надводных кораблей и подводных лодок с использованием транспортно-пускового контейнера ракеты.

В настоящее время экспортный вариант ракеты АПР‑3МЭ предлагается для поставок за рубеж, а ее предыдущая версия — АПР‑3Э стоит на вооружении ВМФ КНР.
В заключении хочется сказать о ближайшем будущем АПР‑3МЭ. Данная разработка безусловно подойдет и под новые носители, которые создает российская авиационная отрасль. На смену Ил‑38 придет новый самолет Ил‑114, а морского охотника Ка‑27 сменит многоцелевой вертолет Ка‑65 «Минога». В эти авиационные комплексы АПР‑3МЭ вой­дет как штатное решение. Возможно, в будущем будет рассмотрен вариант вооружения такой противолодочной торпедой и беспилотных летательных аппаратов, таких, как С‑70 «Охотник». В любом случае, для этого есть еще время, есть технические решения и прорывные технологии.