Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 1 (75) за 2025 г.

Сергей Козлов

Элита наземных операций — армейские спецназовцы — в условиях специальной военной операции стали по-настоящему универсальными солдатами. Они одновременно противотанкисты, разведчики, диверсанты, операторы ударных и разведывательных квадрокоптеров и, конечно, стрелки. Армейский спецназ сегодня должен уметь все, потому что им доверяют самые непростые задачи.
Телеканал НТВ (dzen.ru/ntv.ru от 24.10.2024)

Бесценный опыт

Приведенный выше текст, по сути, отражает задачи, решаемые сейчас спецназом, который, еще недавно называли спецназом ГРУ. И задачи тогда перед ним стояли совсем иные — более важные и сложные.
Например, 21 августа 1968 года пассажирский Ту‑154 совершил экстренную посадку в аэропорту Праги. Диспетчеры не успели ничего понять, как из самолета высыпали десятки бойцов спецназа в гражданской одежде. Они бесшумно нейтрализовали охрану и за девять минут взяли под контроль стратегически важный объект.
В это же время другая группа захватила резиденцию Александра Дубчека, лидера «Пражской весны». Советские танки вошли в город лишь спустя несколько часов, но столица уже была обезврежена без единого выстрела. Операция шла по часам, как хирургическая операция: чисто, быстро и без неожиданностей И это не очередная фантазия журналистов— об этой операции, которую провели офицеры 8 обрСпН ПрикВО, дислоцированной в Изяславе, и Львовского разведцентра, рассказывал полковник Большаков, который сам принимал участие в этих событиях. Хотя открытой информации об этом, основанной на документах, в силу секретности нет до сих пор.
Другой знаковой операцией спецназа ГРУ был штурм дворца Тадж-­Бек — резиденции Хафизуллы Амина в Кабуле 29 декабря 1979 года, которую под руководством полковника В. В. Колесника провел 154 ооСпН («Мусульманский батальон») совместно с группами спецназа КГБ СССР «Гром» и «Зенит». Для всех спецподразделений мира эти операции являются классическими примерами и образцом для подражания. Хотя спецназ тогда имел несколько иные задачи.

Для чего создали спецназ?

Спецназ ГРУ был создан как основные силы ведения разведки, мобильных пусковых установок тактических и оперативно-­тактических ракет — носителей ядерного оружия. Даже первые ракеты типа Honest John и Little John, Sergeant, Corporal и Lacrosse имели точность, которая позволяла наносить удары по объектам, расположенным в тактической глубине обороны противника. Именно для разведки данных ракет на основании ходатайства начальника ГРУ генерала армии Матвея Васильевича Захарова и начальника Генерального штаба генерала армии Сергея Матвеевича Штеменко, военный министр Союза ССР Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский 24 октября 1950 года издал директиву за № ОРГ/2/395832.
В соответствии с указанной директивой при общевой­сковых и механизированных армиях, а также при некоторых военных округах, не имеющих армейских объединений, создавались отдельные роты специального назначения. Всего под руководством Главного разведывательного управления Генерального штаба было создано 46 отдельных рот специального назначения по 120 человек в каждой. Созданный спецназ имел следующие задачи:

• ведение разведки и уничтожение (выведение из строя) оперативно-­тактических средств ядерного нападения;
• ведение разведки сосредоточения вой­ск и объектов противника в его глубоком тылу;
• проведение диверсий на объектах тыла и коммуникациях противника, создание паники и дезорганизация работы тыла;
• организация и руководство национально-­освободительным движением;
• уничтожение видных военных и политических деятелей противника (впоследствии этот пункт был изъят из руководящих документов).

Но первоочередной задачей было найти пусковые установки ракетно-­ядерных средств тактического и оперативно-­тактического назначения, определить их координаты и передать информацию в Центр, который принимал меры по уничтожению обнаруженных объектов. Для этого определялся район поиска (например, для группы из семи человек –100 квадратных километров). На это отводилось лишь несколько часов.
Позже противник создал такие системы ОТР, как Pershing –1, Pershing –1А, Lance, которые имели большую дальность и ограниченное время приведения в готовность к старту (например Pershing –1А требовалось всего 10 минут). Перед группами спецназа стояла задача при обнаружении ракеты Pershing в вертикальном положении уничтожить ее любой и ценой. Ведь командование просто не успело бы их оперативно уничтожить. Но не только ракетно-­ядерные средства противника были целями спецназа. Как сказано выше, ими были и штабы, и центры управления, а также крупные склады и пункты хранения ядерных боеприпасов, объекты коммуникаций противника в оперативной глубине его обороны, а не на «передке». И применяли спецназ, согласно первоначальному замыслу, именно против этих объектов в условиях общевой­сковой операции, то есть в условиях обычной или ядерной вой­ны.

Афганские коррективы

Вой­на в Афганистане внесла коррективы в задачи спецназа. У нас не было и не могло быть задач контрпартизанской борьбы, как например, в руководящих документах спецназа США. Тем не менее, такая задача перед отрядами спецназ была поставлена, и спецназ с ней успешно справился. Как? Почему? Если говорить о причинах, то скажу, что успех в умении правильно думать. Понятно, что поиск ракет и контрпартизанская борьба –по сути разные вещи. Поэтому тактику пришлось разрабатывать с нуля и потом ее совершенствовать. Бороться с моджахедами было не просто, ведь они местные жители, знали хорошо район своего обитания, опираясь на поддержку населения, легко могли раствориться среди него.
Я воевал в 173 ооСпН. Мы в составе отряда прибыли в Афганистан, в провинцию Кандагар, 14 февраля 1984 года. Получили месяц для адаптации и начали работать. А еще через месяц моя группа в засаде взяла караван моджахедов, который был рекордным несколько месяцев в 40 ОА. Бой с многократно превосходящим по численности противником длился около шести часов безо всякой поддержки. При этом в группе не было даже легкораненых.
Чтобы побеждать, мы постоянно изучали районы пребывания моджахедов. Поскольку наша главная задача состояла в борьбе с караванами мятежников, мы тщательно разведывали и анализировали маршруты движения противника, систему охраны, сигналов и т. п. Через год нам придали вертолетные отряды, и мы отработали эффективную тактику взаимодействия спецназа с авиацией. При этом совершенствованием тактики занимались не сверху, а снизу, то есть командиры групп-рот, те, кто сам ногами «топтал» землю.
В Союзе главный принцип работы спецназа состоял в том, что наши действия не должны быть связаны с захватом и удержанием каких‑либо объектов. А в ДРА все поменялось: за захваченные караваны приходилось драться, вцепившись зубами. Но и с этой задачей мы справились именно потому, что умели верно думать!
Насколько успешно мы действовали в Афганистане, ответили ветераны 22‑го полка САС (Специальной авиационной службы Великобритании. — Прим. ред.), с которыми я встречался неоднократно. В апреле 2009 года во время нашей встречи они прямо сказали, что, когда работали на Ближнем Востоке, то есть в похожих условиях, им и близко не удалось достигнуть тех результатов, что мы имели в Афганистане. Как вы понимаете, у британцев льстить нам нет причин.

Кто должен «гонять чабанов по горам»?

Потом были две «Чечни», Дагестан, где спецназ также успешно действовал против вооруженных формирований сепаратистов. К сожалению, именно это и сыграло злую шутку с ним. Получилось, что за 30 лет боевых действий с начала Афганской кампании спецназ только и делал, что «гонял чабанов по горам». Это выражение моего друга и одного из самых заслуженных офицеров спецназа тех лет, полковника Александра Мусиенко. Получается, что вместо подготовки к широкомасштабной вой­не, к которой и должны готовиться вооруженные силы любой страны, мы решали задачи важные, но не свой­ственные предназначению спецназа. Почему? Да потому что в ВС РФ не нашлось сил, которые бы смогли эффективно справиться с такими задачами. Хотя, если вдуматься, борьба с внутренним врагом – это задача внутренних войск, которые теперь преобразованы в Росгвардию. Кстати, там создано немало собственных спецподразделений, гордо носящих краповые береты. Ведь недаром говорят: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

Реформы или вредительство?

Немало вреда принесли постоянные реформы ВС РФ, организованные всевозможными министрами обороны, к военному делу не имевшими никакого отношения. В частности, Анатолий Сердюков, разваливший ВС РФ и военное образование в России. Он же распорядился передать спецназ из-под ГРУ в подчинение Разведуправления Сухопутных вой­ск.
Для справки. В 1953 году, когда при сокращении ВС СССР сократили 35 из 46 рот, созданных в 1950 году, тоже была идея передать оставшиеся 11 орСН под контроль Главного штаба Сухопутных вой­ск. Но тогда ГРУ жестко выступило против, мотивируя это тем, что данная мера может привести к общевой­сковому обучению рот спецназа, как обычных рот вой­сковой разведки. При этом у «сухопутки» не было соответствующей спецтехники и средств связи, они были только в ГРУ. Ведь ГРУ, создав спецназ, взяло на себя ответственность по подготовке, комплектованию, разработке техники и вооружения спецназа, и это было правильно. Поэтому спецназ мог применяться в интересах СВ ВС СССР, входя во фронтовой комплект разведки, но рулило всеми процессами ГРУ, через своих офицеров в округах и армиях.
К сожалению, в 2013 году в ГРУ ГШ не нашлось людей, которые бы не побоялись встать на защиту спецназа, и спецназ передали в «сухопутку».

В силу своего понимания целей и задач…

И случилось буквально то, о чем предупреждали наши отцы-основатели: данная мера привела к общевой­сковому обучению спецназа, а теперь, когда вой­на на Донбассе (почему‑то названная СВО) идет уже четвертый год, сухопутчики применяют спецназ в силу своего понимания его целей и задач. «Российские военные опубликовали видео боевой подготовки подразделений спецназа в тыловой зоне спецоперации. На кадрах запечатлено, как военнослужащие оттачивают навыки скрытного передвижения в условиях различного рельефа местности. При этом применяют гранатометы, стрелковое оружие и ручные гранаты. Занятия по огневой и тактической подготовке проводятся под руководством опытных инструкторов. «Особое внимание уделяется отработке тактики действий в составе мобильных штурмовых отрядов, выполняющих задачи по захвату опорных пунктов и позиций противника на передовой», — пояснили в Минобороны». («Российская газета» — Федеральный выпуск: 2023, № 98 (9043)).
Способами действий, которые еще как‑то связаны с навыками, которые отрабатывались в спецназе ранее, можно считать действия снайперских пар и троек. Хотя и их дальность применения не соответствует нормативам спецназа. Например, в руководящих документах снайперов спецназа США сказано, что дальность до цели не должна быть менее 300 метров. Наши же снайперы сейчас, по указанию командования частей и соединений СВ, работают именно, от 300 метров и ближе.
Да, и еще как‑то можно посчитать делом спецназа применение ПТУР. Только в бригаде спецназа ПТУРы находились на вооружении отряда спецоружия и применялись по объектам противника, согласно задачам, в глубоком тылу. А сейчас…

«Министерство обороны сообщило о роли спецназа из Ростовской области в уничтожении танков «Леопард»» — так озаглавлен материал, который вышел
09.06.2023 на сайте информагентства don24.ru. Здесь бывший командующий 58 ОА ЮВО генерал-­майор Иван Попов рассказал о том, как отличились спецназовцы 22‑й гвардейской оБрСпН ордена Г. К. Жукова и 45 оБрСпН при отражении атаки противника, в ходе которой было уничтожено 4 танка «Леопард‑2».
Как пишет издание, генерал Попов рассказал, что в этом сражении* «очень эффективно, с большой долей для общего дела проявили себя воины-­спецназовцы, разведчики — надежная опора общевой­сковиков в современном бою».
Помню, как в годы моей службы мой товарищ, прибывший недавно из ГСВГ, где командовал отдельной ротой спецназа (орСпН) армейского подчинения, рассказывал как анекдот о том, как командарм на учениях «на голубом глазу» докладывал свое решение, где орСпН применялась на танкоопасном направлении, как противотанковый резерв. Тогда мы в голос хохотали над этой глупостью… А вот теперь не до смеха!

Теперь не до смеха!

Далее генерал Попов отмечает: «Успех боя предопределила профессиональная работа спецназа 45‑й и 22‑й бригад. Находясь в серой зоне, наши «спецы» с достаточным временным запасом засекли движущуюся без фар технику, позволив двум парам Ка‑52 успеть к месту боя».
Но применять спецназ как вой­сковую тактическую разведку и гордиться этим — это полный абсурд! Ведь, таким образом, командарм признает, что разведка в вой­сках как единая и целостная система не выстроена, поскольку задачи батальонной и полковой разведки решает спецназ, являющийся силами оперативно-­тактической разведки.
Вопрос с ходу: а что тогда делают вой­сковые разведчики?
Очевидно, что при такой организации дела задачи оперативно-­тактической разведки не решаются! А почему так? А вот почему. Есть обоснованное мнение авторитетных генералов, что в настоящее время пехота без спецназа не воюет в принципе! То есть ни оборону без спецназа не удерживает, ни в атаку без него не идет! При этом, как мне сказали, еще, слава Богу, что есть подразделения, готовые воевать при поддержке спецназа! Но есть и такие, кто и со спецназом не способен выполнять поставленные перед ними задачи.

Что происходит в вой­сках

А почему? Что происходит в вой­сках? Подготовка армейских подразделений оставляет желать лучшего. Поэтому, когда начались боевые действия, военнослужащие 22‑й бригады спецназа рассказывали, что, когда их придавали частям мотострелков или танкистов, они сталкивались с чудовищной глупостью командования и необученностью личного состава, который не расставался с мобильными телефонами. Пищу себе варили на кострах, видных за десять верст. На замечание о том, что работу мобильников противник засекает и скоро нанесет по выявленным координатам огневое поражение, реакция была одна: «Не учите жить, сами с усами!» Спорить с ними было бесполезно, пока украинцы бить их не стали! К сожалению, в этой ситуации потери нес и спецназ…
По этому поводу можно сколько угодно долго иронизировать, если бы за этой глупостью «военачальников» не стояли гробы сотен и тысяч простых российских парней, которых им доверила страна…
Кто‑то скажет, что высказывания Попова не актуальны. Он давно не у дел. Может быть, и так. Только, по мнению тех, кто воюет, Попов был лучшим из тех, кто сейчас командует.
Буквально несколько дней назад украинская ДРГ проникла на КП одной из рот в Херсонской области и расстреляла тех, кто там находился. Получается, что и на четвертый год вой­ны уровень бдительности вой­ск не повысился.

Каждый должен делать свою работу

По моему глубокому убеждению, в обороне сидеть и в атаку ходить дело мотострелков и танкистов. У спецназа же есть все те же задачи, которые были определены ему еще при рождении и которые, сейчас никто не решает. Например, те же установки Himars или MLRS, запускающие в наш тыл свои ракеты, это цели спецназа. В годы моей службы эти установки входили в состав РУК (разведывательно-­ударных комплексов) и были нашими приоритетными целями. И ЗРК Patriot — это тоже цели спецназа.

Уверяю вас, дорогие читатели, что, если организовать широкое применение групп спецназ на всю глубину оперативного построения вой­ск противника, можно создать врагу массу неразрешимых проблем.
Но в силу невысокой компетентности руководителей разведки Сухопутных вой­ск в вопросах организации специальной разведки сейчас широко бытует мнение о том, что, мол, вой­на поменялась и стала высокотехнологичной, что беспилотники противника постоянно в небе и скрытно перейти линию боевого соприкосновения невозможно, что средства ПВО не позволяют вывести группы спецназ в тыл противника парашютным способом. Однако хотелось бы возразить.
Первое. Противник почему‑то способен вывести свои группы спецназ в наш тыл через ту же линию боевого соприкосновения. Почему? Да потому что он думает, как победить! Пора бы и нашим командующим начать думать.
Да и наши группы ходят в ближний тыл противника. Значит, это неправда про невозможность скрытного преодоления ЛБС. Реальная причина в том, что разведка СВ не обучена решать задачи по выводу групп в глубокий тыл противника.
Я не стану приводить варианты решения этой задачи на страницах открытой печати, чтобы не давать подсказку врагу. Необходимо срочно возвращать спецназ под патронаж Главного управления Генерального штаба РФ и задачи ему определять прежние. Необходимо решать задачу вывода группы в глубокий тыл противника по-настоящему, а не как сейчас — максимум на 20 км, и это уже круто!
Что касается пехоты, то ее надо готовить! Если же нет в пехоте своих умелых бойцов и командиров, подготовкой общевой­сковых частей и соединений перед выходом на ЛБС могут заняться спецназовцы.
А пока, к сожалению, спецназ работает бок о бок с другими подразделениями и впереди их. А тактика российских сил прежняя: отражать новые атаки на подступах к важным позициям и штурмовать укрепленные опорные пункты противника.

Автор:
Сергей Козлов, ветеран спецназа ГРУ, майор запаса, участник боевых действий в Афганистане, кавалер ордена Красного Знамени и ордена Красной Звезды, член Союза журналистов России.

*  Большая Советская Энциклопедия определяет, что «сражение — столкновение двух армий или флотов (значительных масс вой­ск или сил), приведшее к более или менее существенной перемене обстановки на театре военных действий или театре вой­ны, и определившее участь целой операции или кампании». Как мы понимаем, ночная атака «укропов» и ее отражение сильно не дотягивают до сражения.