Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 2 (70) за 2024 г.

Григорий Никоноров, Игорь Родионов

В обществе существует лишь два состояния его бытия — мир или вой­на. Третьего состояния нет.  Любая вой­на рано или поздно заканчивается, и наступает послевоенный мир, в котором каждому необходимо занять свое место в социальной структуре в соответствии со своим статусом и реалиями, учитывающими произошедшие изменения. Будет ли социально-­классовая структура российского общества после окончания СВО прежней?

Очевидно, что специальная военная операция не окажет влияния на социально-­классовую структуру общества, ввиду того, что она детерминируется господствующими в обществе отношениями собственности. Какова она сейчас, ответить сложно. Несмотря на обилие специалистов социологов и философов, а также наличие соответствующих институтов РАН, ни одного доступного исследования, связанного с изучением социально-­классовой структуры современного российского общества, нет. Изучается все что угодно, кроме проблем, действительно способных оказать (и оказывающих) влияние на устойчивость российского социума.
Можно только предположить, что с изменением структуры занятости за последние десятилетия (по сравнению с советским периодом государственности) изменилось соотношение основных социальных групп, от которых зависит качественное состояние социума. В специальной военной операции, в основном, принимают участие военнослужащие по контракту и резервисты (которые приравнены к военнослужащим по контракту по своему социальному статусу). Представителей имущих классов в рядах защитников Отечества ожидаемо нет (исключения из правила лишь подтверждают общее правило).
Военнослужащие относятся к классу наемных работников, а соответственно, к самому многочисленному классу российского общества. Размах и ожесточенность боевых действий на фронтах специальной военной операции и их затягивание неизбежно приводят к тому, что через боевые действия проходит все больше людей (гораздо больше, чем прошло через Афганистан и внутренние конфликты в постсоветской истории России). Большинство из них вернутся домой (живые, раненые, демобилизованные), поэтому необходимо ответить на вопрос, насколько готово российское общество в его нынешнем виде принять и обеспечить достойное существование своим защитникам и членам их семей. Способны ли люди, вернувшиеся с вой­ны, повлиять на качество российского социума?
Эти вопросы необходимо поднимать уже сейчас, не дожидаясь окончания военных действий, так как вопрос обеспечения устойчивости российской социальной системы стоит очень остро. Каким образом государство решало социальные вопросы демобилизованных фронтовиков в новейшей российской истории?
Советский Союз, одержав убедительную победу над фашизмом, встал перед необходимостью подготовки к новой вой­не (бывших союзников не устраивал итог вой­ны в Европе, и они объявили нам новую холодную вой­ну, буквально сразу после предыдущей, имея в активе не разрушенную экономику и атомное оружие). Поэтому всенародное торжество по поводу Победы, связанное с возвращением фронтовиков как героев, не могло продолжаться долго. Стране был нанесен колоссальный ущерб (как в материальном, так и в демографическом плане), Советский Союз послевоенного периода не был в состоянии отвлекать большие средства на дополнительную поддержку участников вой­ны.
Определенное время они получали доплату за государственные награды. Вместе с тем правительство взяло на себя ответственность за социальную поддержку инвалидов (которых было огромное количество), воспитание и социализацию сирот и лиц, оставшихся без попечения. Отсутствие возможности выплачивать большие пенсии по инвалидности компенсировалось трудоустройством инвалидов и их общественной поддержкой.
Ввиду обязанности трудиться, основная часть демобилизованных вернулась на свои рабочие места (без всяких реабилитаций и помощи психологов) и включилась в восстановление народного хозяйства. Армия была значительно сокращена. Причем не всем офицерам (в том числе мобилизованным) была дана возможность покинуть Вооруженные Силы (имеющих высшее военное образование оставили на службе в приказном порядке, так как угроза новой вой­ны была более чем реальна).
Нехватка кадров в системе общего и среднего образования, строительстве, медицине, правоохранительных органах и т. д. компенсировалась за счет бывших фронтовиков и расширения заочного образования (значительная часть из них получала заочное образование, чтобы соответствовать квалификационным требованиям).
Острой была проблема бандитизма и диверсионной вой­ны (особенно на территории Прибалтики и Западной Украины), сопровождавшаяся гибелью специалистов, направленных на восстановление этих территорий («зеленые братья» и бандеровцы умышленно уничтожали не только руководящий состав партийных и советских организаций, военнослужащих и работников правоохранительных органов, но и врачей, учителей, инженеров, тем самым срывая функционирование системы государственного управления).
Вместе с тем уже к 1947 году был полностью восстановлен промышленный потенциал СССР, а к 1950 году он был уже увеличен более чем в два раза. Благодаря разумной экономической и социальной политике, в том числе и связанной с включением демобилизованных фронтовиков в мирное общество и восстановление разрушенного вой­ной хозяйства, Советский Союз восстановил народное хозяйство к 1949 году (и все это было достигнуто без иностранных займов и влезания в долги).
По темпам роста экономической мощи сталинский СССР во второй половине 1940‑х и начале 1950‑х годов занимал первое место в мире. Ввиду того, что международная обстановка и необходимость восстановления народного хозяйства не позволяли правительству устраивать дорогостоящие парады и продолжительные выходные (9 Мая как День Победы и всенародный праздник праздновался в период 1945–1947 гг.), впервые после вой­ны мы проводили 9 Мая парад только в 1965 году. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25.4.1965 день 9 мая был объявлен нерабочим днем и всенародным праздником (в 1948–1964 годах 9 мая было рабочим днем).
Безусловно, абсолютно правильное решение советского государства во главе с Л. И. Брежневым сплотить советское общество вокруг главной и непререкаемой ценности для каждой семьи — Победы в Великой Отечественной вой­не, с одной стороны, напомнило обществу о ветеранах (которых к тому времени уже осталось не так много), а с другой, дало мощный импульс патриотическому воспитанию молодежи (от которой события вой­ны с каждым годом уходили все дальше). Да и сам глава государства пользовался большим уважением у фронтовиков, ввиду того что, будучи полковником, не сделал на фронте большой карьеры (получил за все годы вой­ны звание на ранг выше, став генерал-­майором) и был единственным руководителем страны, кто с автоматом в руках высаживался во главе десанта (из которого почти никто не уцелел) на Малороссийский плацдарм (разномастные телевизионные клоуны потом издевались над престарелым генсеком, который в преклонном возрасте не мог четко говорить из-за осколка, полученного в челюсть на кровавом плацдарме).
Восстановившееся к тому времени государство, долгое время объединявшее многонациональный советский народ под знаменем «супердержавы», имело возможность уделять ветеранам более пристальное внимание, и они стали носителями священной памяти о Победе над объединенной под властью нацистов Европой. Вернули выплаты за государственные награды, повысили пенсии, ввели систему льгот (вплоть до предоставления бесплатного автотранспорта инвалидам вой­ны).
Ветераны стали непременными участниками патриотического воспитания молодого поколения в школах, институтах и производственных коллективах. Все это было прервано «перестройкой» и «новым мышлением» последнего советского руководителя, который не обладал ни политическим, ни хозяйственным даром предшественников и опустился до политического популизма (под видом «гласности»), когда был поставлен под сомнение сам подвиг советского народа в годы Великой Отечественной вой­ны (за что, видимо, ему и была предоставлена возможность доживать свои дни в Германии).
К тому же на излете перестройки им было принято решение о выводе ограниченного советского контингента из Афганистана, через который прошло более шестисот тысяч военнослужащих за десять лет вой­ны. Нужно отметить, что ввод советского контингента в Афганистан не был ошибкой (как нам вещали тридцать лет либералы и псевдоэксперты), а являлся продуманным ходом геополитического противостояния двух супердержав (интересы которых столкнулись и в Азии, и в Африке, и в Латинской Америке) и, как минимум, десять лет сдерживал поток афганского героина (от которого до сих пор ежегодно погибает более тридцати тысяч человек).
Другой вопрос, что внешне- и внутриполитические обстоятельства за это время кардинально изменились, и супердержава образца 1979 года совершенно не соответствовала дезорганизованной «перестройкой» и «новым мышлением» советской стране образца 1989 г. (которая благодаря экономическим и политическим талантам болтливого генсека стояла с протянутой рукой за кредитами от своих бывших противников).
Несмотря на это, традиционно для тех, кто вырос в СССР, статус «воина-­интернационалиста» и ветерана боевых действий был высок. Многие призывники в 80‑х годах писали заявления с просьбой направить для прохождения службы в Афганистан. По мере сползания страны в экономический коллапс стало не хватать средств на реализацию льгот и предоставление социальных преференций не только оставшимся в живых участникам Великой Отечественной вой­ны, но и вернувшимся «воинам-­афганцам».
Все чаще стали звучать в органах исполнительной власти слова: «Ничего для вас сделать не можем» или еще более циничные: «Я вас туда не посылал». Прошедшие через горнило локальных вой­н и вооруженных конфликтов ветераны постепенно превращались из героев в «балласт» для экономики, а откровенно циничное заявление Верховного Совета о «признании ошибкой нахождение в Афганистане советских вой­ск» (не отмененное до сих пор Государственной Думой в угоду «мировому общественному мнению») и вовсе создало опаснейший прецедент для всех, кто выполняет государственные политические решения с оружием в руках.
Если вернувшиеся из горячих точек до начала «перестройки» еще находили свое место в социуме и встраивались в мирную жизнь, то негативное отношение к ветеранам в последующий период привело к «афганскому синдрому» и всплеску криминала за счет людей, выполнивших долг, но от которых изменившееся общество и государство отвернулось. Ветераны стали защищать сами себя, образовывая многочисленные «братства». Осознавая эту проблему, новые российские власти попытались упорядочить этот процесс. Были созданы общественные организации на федеральном уровне, однако в эпоху «шоковой терапии» они долго не могли занять достойное место в общественно-­политической структуре. Поначалу было чествование ветеранов-­афганцев, связанное, в основном, с датой вывода вой­ск из Афганистана (не лишним будет вспомнить процедуру встречи выводимых в плановом порядке войск 40‑й армии и хаотичное бегство из Афганистана американцев), затем все чаще стали возникать разборки на кладбищах, где похоронены «афганцы», потом начался передел сфер влияния в бизнесе. Сейчас дату вывода вой­ск упоминают не часто, ее помнят только сами ветераны-«афганцы». То же самое повторилось по отношению к участникам наведения конституционного порядка в Чеченской Республике.
Это не в малой степени, обусловило тот факт, что с объявлением частичной мобилизации на призывные участки от Владивостока до Калининграда явилось (помимо призванных) не более четырех тысяч добровольцев, а на Белорусской границе скопилось 30 тысяч дезертиров, на Грузинской и Азербайджанской —более 20 тысяч.

Таким образом, пренебрежительное отношение общества к ветеранам оборачивается большими проблемами с комплектованием вой­ск в годы военных испытаний. Пока боевые действия не приняли большого размаха и не достигли уровня европейской вой­ны, однако с каждым месяцем людей, воюющих на фронте, все больше, и необходимо принимать меры для поддержания статуса ветерана боевых действий как продолжающего выполнять задачи с оружием в руках, так и вернувшегося с фронта.
Правительство создало и постоянно совершенствует нормативно-­правовую базу социальной поддержки ветеранов, однако задачи по возвращению их в «мирную жизнь» стоят масштабные и необходимо предусмотреть возможные меры по оптимальному использованию потенциала вернувшихся с вой­ны для решения задач, стоящих перед государством, используя опыт прошлого.
В настоящее время создан государственный фонд «Защитники Отечества». Его основная задача, по словам Президента, поддерживать семьи погибших, укреплять систему социальных гарантий. Руководитель государства также подчеркнул значимость участия ветеранов в воспитании молодого поколения и в продвижении востребованных волонтерских, образовательных, просветительских, гуманитарных проектов.
По поручению Президента России Владимира Путина реализуется Программа развития для участников специальной военной операции «Время героев». В послании Федеральному собранию глава государства определил: «Подлинная, настоящая элита — это все, кто служит России, труженики и воины, надежные, проверенные, делом доказавшие свою преданность России, достойные люди. Программа «Время героев» будет строиться по тем же стандартам, что и наши лучшие проекты — Высшая школа государственного управления, которую называют школой губернаторов, а также конкурс «Лидеры России». Наставниками для первых участников Программы станут руководители Правительства, Администрации Президента, федеральных министерств, ведомств, главы регионов и крупнейших наших компаний».
Между тем, необходима системная работа по максимальной поддержке ветеранов и инвалидов, проблемы, которых не должны стать темой для спекуляций «либеральной оппозиции» и сил, ведущих в отношении России информационную вой­ну. Усилий Министерства обороны явно недостаточно. Для тех, кто после ранения не может вернуться в строй, после лечения в госпиталях проводится дополнительное обучение. Получившим увечья предоставляется возможность продолжать нести службу на нестроевых должностях. Делается попытка решения вопросов трудоустройства, получение льгот (удостоверение участника боевых действий) и др. Можно не сомневаться, что при личном контроле Президента государственные структуры, ведомства и организации наладят решение всех проблем ветеранов СВО и их семей.
Да, на третий год ведения боевых действий в зоне СВО сформирована относительно дееспособная структура по содействию в получении всех полагающихся мер поддержки, включающих медицинскую и социальную реабилитацию, лекарственное обеспечение, психологическую помощь, предоставление технических средств реабилитации и санаторно-­курортного лечения, а также содействие в переобучении и трудоустройстве ветеранов!
Но, как оказалось, в самом обществе отношение к участникам СВО далеко неоднозначно, в отличие от вернувшихся с Великой Отечественной вой­ны (примеры неуважительного отношения, физического и морального воздействия на слуху, так же, как и проблемы, возникающие с получением льгот и др.).
Нельзя исключать всплеска криминала, связанного с утечкой оружия и боеприпасов из зоны ведения боевых действий. Возвращающиеся с фронта сталкиваются с проблемой трудоустройства на свои же рабочие места (которые, в основном, связаны с негосударственным сектором, руководителей которых в основном волнует прибыль, а не права фронтовиков, предоставленные законодателями). Кроме того, возможны конфликты с мигрантами, которые, получив разными способами паспорта, не встали на учет в военкомате (и не хотят это делать), не собираются уважать законы страны, за интересы которой фронтовики проливали свою кровь. Более того, их агрессивное отношение к ветеранам боевых действий приводит к тому, что сами ветераны берут на себя функции защитников своих собратьев, что ставит под сомнение способность правоохранителей взять ситуацию с мигрантами в регионах под контроль.
При этом всякие «ждуны», «молчуны», просто «откосившие» от мобилизации (по причине плоскостопия и подобных диагнозов) всячески демонстрируют свои «жизненные успехи» показывая, что есть две страны: одна воюет, другая живет себе в удовольствие. В этих условиях конфликты неизбежны. Такие ситуации вызывают ряд проблем.
Во-первых, непонимание некоторых слоев населения значения СВО и роли ее участников. Это касается представителей частного бизнеса, и не только. Существуют множество примеров, когда участников СВО отказываются обслуживать в кафе и местных клубах, заселять в гостиницу, продавать билеты на проезд к месту проведения отпуска, публично оскорбляют словесно, а то и применяют физическое насилие.

Во-вторых, духовная черствость, которая поселилась в душах определенной части наших граждан под влиянием культа индивидуализма и жизненного успеха любой ценой (с презрительным отношением к тем, кто, по их мнению, успеха не достиг).
Кроме того, в обществе существуют открытые и скрытые противники действий России, которые именуются «пятой колонной», и любая дискредитация фронтовиков и причастных к СВО (инвалидов, волонтеров, работников ОПК и т. д.) ими приветствуется и поддерживается. Такое отношение к участникам СВО и всем, кто имеет к ней отношение, недопустимо и требует активных действий властей и общественности по пресечению подобных попыток. Более того, если в отношении ветеранов СВО применяются оскорбления и иные радикальные действия, то возникает прямой повод вмешательства правоохранительных и следственных органов.
Не стоит забывать и о таком понятии, как социальная ответственность бизнеса и граждан. Она не регламентирована правом, но играет принципиальную роль в общественных отношениях.
Также существует проблема психологической реабилитации участников СВО, которые пережили боевые действия, испытали на себе жестокость противника, перенесли гибель товарищей. Это накладывает отпечаток на их психофизиологическое состояние. Зачастую им требуется помощь психологов, причем с долговременным психологическим сопровождением (до нескольких лет) в поликлиниках по месту жительства у соответствующих специалистов (если необходимо внести изменения в нормативно-­правовую базу, регламентирующую трудовые отношения, чтобы предоставлять таким работникам дополнительные выходные под прохождение таких курсов, то это необходимо делать).
Поэтому уже сейчас важно формировать в обществе нетерпимость к проявлениям негативного отношения в школах, вузах, на производстве, принимать меры к руководителям, которые сами или их подчиненные допускают неуважение к участникам СВО. Необходимо формировать у граждан солидарность в отношении участников СВО, активно включать активистов в данную работу.
Однако в любой ситуации есть две стороны. Некоторые участники СВО могут совершать неблаговидные поступки. Важно понимать: если боец нарушает закон, то его статус ветерана не должен быть индульгенцией, освобождающей от ответственности. Если поведение военных противоречит нормам закона или морали, то их также необходимо привлекать к ответственности, поскольку противоправные поступки солдат и ветеранов могут бросить тень на честь всех, кто выполняет и выполнил воинский долг с оружием в руках. Возможно, необходим инструктаж для тех, кто покидает зону боевых действий по тем или иным причинам.
На третий год ведения боевых действий практически не было снято фильмов о героях СВО (те, что сняты, можно пересчитать по пальцам), нет пропаганды литературных произведений, живописи на эту тему и т. д. Только сейчас появляются фильмы о боевых действиях, однако их количество явно не соответствует экранному времени в сетке телевизионного вещания, занятого игровыми картинами и развлекательными передачами (как будто ничего не происходит).
Скандалы с эстрадной «богемой» как дискредитируют политику государства в сфере культуры, так и демонстрируют пренебрежение подавляющей части деятелей культуры к интересам страны и тем, кто воюет в зоне СВО. Эстрадный бизнес за последние сорок лет превратился в закрытое полукриминальное сообщество, приносящее его участникам и организаторам баснословное обогащение. Скандал с так называемой «голой вечеринкой» не досадное недоразумение (как нам пытаются объяснить люди из администрации Президента, Министерства культуры и различные «псевдоэксперты»), а обычный стиль жизни представителей медийного сообщества (не будешь участвовать в подобных вакханалиях, перестанешь быть «своим»).
В связи с этим горькую усмешку вызывают попытки «засветившихся» в подобных мероприятиях (случайно зашедших, перепутавших двери и т. д) «реабилитироваться» поездкой на фронт с целью продемонстрировать лояльность (двой­ную) в отношении властей (чтобы не потерять доступ к денежным эстрадным потокам). Это происходит в ситуации, когда немногочисленные артисты патриотического настроя с большим трудом попадают в зону боевых действий, выступая перед бойцами и ранеными в госпиталях (пройдя многочисленные согласования с Министерством обороны). Вопрос: каким образом (и с чьей помощью) попадают с концертами (с фотоотчетами) участники «засветившихся вечеринок» в зону боевых действий? Сами фронтовики отказываются встречаться с «народными и заслуженными» (привет их кураторам из Министерства культуры и администрации Президента). Еще больше дискредитирует культурную политику на третий год ведения боевых действий (в том числе в отношении ветеранов и членов их семей) возвращение некоторых «прозревших» медийных личностей, открыто выступивших против государственной политики и «хлопнувших дверью» в момент начала СВО (с выездом за рубеж) на свои прежние доходные места (это происходит тихо, «по факту»).
Нет нужды говорить, как отличается подобная «культурная элита» от той, которая на свои деньги строила танковые колонны и авиационные эскадрильи в годы Великой Отечественной вой­ны (давая под бомбами по четыре-пять концертов в день). В области культурной политики в военное время (правда, в социалистическом государстве) все давно было сделано предыдущими руководителями и творческой интеллигенцией, нужно только обратиться к этому опыту.

Таким образом, совершенствование государственной политики и законодательства в отношении ветеранов и членов их семей подразумевает комплекс правовых, организационных, кадровых и других мероприятий, направленных на максимально эффективную интеграцию в социум участников боевых действий. В первую очередь, это касается нормативно-­правовой сферы.
Нужно максимально упростить процедуру получения социальных гарантий и льгот. Участник боевых действий не должен доказывать участие в них. Как только он приступил к выполнению своих обязанностей на фронте, кадровые органы обязаны автоматически открывать удостоверение, которое должно следовать за участником боевых действий в личном деле (срок пребывания в зоне боевых действий не имеет значения, так как можно пробыть и сутки, совершить подвиг, получить ранение или погибнуть). Сейчас получение удостоверения неоправданно долгий процесс.
В настоящее время практически во всех городах страны существуют так называемые многофункциональные центры. Представляется целесообразным рассмотреть вопрос об открытии специального окна с обученным персоналом для решения вопросов социальной защиты ветеранов боевых действий и их семей, которых с каждым днем становится все больше (получение электронной социальной карты ветерана боевых действий, в которой будут «зашиты» все положенные льготы). Это нужно сделать не только в городах (где есть многофункциональные центры), но и в районных центрах (ветераны и члены их семей нередко проживают также в сельской местности), чтобы люди не обивали пороги военкоматов, органов местного самоуправления и др.
(В настоящее время наше государство реализовывает проект электронного удостоверения участника боевых действий «СВОи». Основанное на национальной платежной системе «МИР», электронное удостоверение объединяет функции удостоверения ветерана боевых действий (на бумажном бланке), социальной и банковской карты, аккумулирует в себе весь комплекс мер социальной поддержки ветеранов боевых действий и позволяет в беззаявительном порядке получать выплаты по линии Минобороны России, федеральные и региональные выплаты, специальные привилегии банка и скидки его партнеров.
Электронное удостоверение бессрочно и действует на всей территории страны. Внедрение пластиковой карты «СВОи» не отменяет удостоверение ветерана боевых действий на бумажном бланке, а дополняет его, избавляя от лишней бумажной волокиты. При этом порядок его получения максимально упрощен. Чтобы запустить процедуру получения, ветерану необходимо в воинской части или в военкомате получить справку об участии в боевых действиях и на основании этого документа в срок от 1 до 7 дней в офисе ПСБ банка получить электронное удостоверение «СВОи». Для помощи ветеранам работает горячая линия МО 117. — Доп. редакции).
Сейчас остро стоит вопрос о кадрах в системе образования и правоохранительных органах, а также комплектовании органов исполнительной власти на освобожденных территориях. Нужно признать, что налаживание жизни на освобожденных территориях (и тех, что будут освобождены) — процесс сложный, который потребует много времени и сил. Стоит рассмотреть вопрос о возможности комплектования определенного перечня должностей на этих территориях бывшими фронтовиками, предоставив возможность (на время исполнения обязанностей на этих территориях) получения заработной платы, приравненной к зарплате военнослужащего по контракту и государственного служащего.
Есть и другие предложения по первоочередному использованию в решении проблем, стоящих перед государством, ресурса людей, воевавших за него с оружием в руках. Пусть они не будут иметь соответствующего образования (например, диплома специалиста по государственному и муниципальному управлению), зато будут иметь значительный служебный и жизненный опыт, а самое главное (в отличие от весьма неоднозначных представителей кадрового резерва государственных органов власти), они на деле доказали свой патриотизм и способность работать на безусловное достижение поставленной задачи.
Кроме того, следует в перспективе подумать о возможности распространения статуса участника специальной военной операции не только на военных, но и на представителей предприятий, которые непосредственно помогали в боевых условиях восстанавливать вооружение и военную технику, а также и на волонтеров, военкоров, артистов, которые также получали ранения и попадали под обстрелы, на всех тех, кто помогал в меру своих сил и возможностей.
Подводя итог, нужно отметить, что проблема ветеранов не касается только самих ветеранов. Помочь им занять достойное место в жизни послевоенного общества — долг как государства, так и тех, кто продолжал растить детей и работать на благо семьи в тылу, пока им давали такую возможность те, кто был на фронте.
Никто не знает, кто может оказаться в окопах завтра.
Хочется вспомнить слова поэта-­фронтовика Александра Твардов­ского, посвященные этим людям, перед которыми мы в долгу:
Есть имена, и есть такие даты, —
Они нетленной сущности полны.
Мы в буднях перед ними виноваты, —
Не замолить по праздникам вины.
И славословья музыкою громкой
Не заглушить их памяти святой.
И в наших будут жить они потомках,
что может, нас оставят за чертой.
Победа будет за нами! 

Авторы:
Григорий Никоноров, кандидат философских наук, доцент
Игорь Родионов, кандидат технических наук